Прежде всего, вспомнив чистоту и порядок, присущий военным кораблям, на которых ему приходилось ходить, он потребовал привести «Божью заступницу» в надлежащий вид.
Полубой сдвинул густые брови и прошелся вокруг голограммы, внимательно ее разглядывая.
На горячее был гусь, запеченный с яблоками. Зазнобин впился зубами в хрустящую корочку, задохнулся обжигающим ароматом и даже застонал от наслаждения. Конечно, как корабельный кок Аким Селиверстов был неплох, но…
— Здравствуй, Костя, — Вера Алексеевна Небогатова быстро поцеловала его в щеку и, повернувшись к глидеру, приняла из рук пожилой няни меховой сверток, — ну вот, полюбуйся: мы спокойны, здоровы и всем довольны.
— Все уже, — спокойно ответил Небогатов, — осталось перезапустить реактор и…
— Наверное. Разве что по городу прогуляюсь.