«Ну, теперь заране себя знаю, раздражен, заспорю… начну горячиться – и себя и идею унижу», – мелькнуло у него в голове.
Осведомились, на кого она опять намекает.
– У матери двугривенный, девяти лет был, через три дня отдал. – Сказав это, Митя вдруг встал с места.
– Меня супруга моя очень тоже ревновала-с, – вставил свое словцо Максимов.
– Я люблю наблюдать реализм, Смуров, – заговорил вдруг Коля.
– Рубли-то вот как, пане: пятьсот рублей сию минуту тебе на извозчика и в задаток, а две тысячи пятьсот завтра в городе – честью клянусь, будут, достану из-под земли! – крикнул Митя.