Тревогу подняла дочь генерала, явившаяся к отцу с еженедельным визитом — она с мужем жила в пригороде Нового Петербурга. Позвонив у парадной двери и не получив ответа, она открыла дверь своим ключом. Первое, что она увидела в холле, был повесившийся на люстре охранник. Второй секьюрити лежал с простреленной головой возле камина. В руке у него был зажат «соболь» — стандартное оружие сотрудников третьего отдела, обеспечивающего охрану генералитета, членов правительства и государя императора. Сомневаться в самоубийстве не приходилось — никаких следов борьбы в холле не было. Генерала дочь нашла в спальне. Амбарцумян лежал одетый на застеленной кровати, бессмысленно пялясь в потолок и пуская пузыри изо рта. Он не узнал ни дочь, ни зятя — полковника конных гренадеров. Дочь, решив, что у отца сердечный приступ, хотела вызвать домашнего врача, благо тот жил неподалеку, однако полковник рассудил иначе. Первым он известил адъютанта генерала, который и сообщил о печальном событии в ведомства Леонидова, Лиховцева и Данченко.