Верга я прикончил лично, затем, повоевав с непробиваемой шкурой, полковник отделил здоровенный кусок окорока. Похоже, он считал, что сможет приготовить его не хуже, чем эльфийские повара. Я писал в отчетах, и не раз, что эльфы в своей кулинарии шагу не могут ступить без магии, но полковник, похоже, и вправду ничего из моих литературных опусов не читал. Я взял Гарри, и мы занялись тиранозавром. То есть, я занимался, а ученый стоял рядом, покачиваясь, и стараясь не смотреть на окровавленную тушу. Он оказался филологом, специалистом по местным языкам, так что…
— Это — урок остальным, — пояснил я. — И такое место выбрано тоже не зря. Приезжие сразу понимают, что здесь свои порядки.
Все-таки жизнь не лишена своих маленьких удовольствий. Полковник озадаченно смотрит на меня, словно подозревая розыгрыш. Он прав, но не в том смысле, как он думает. Это не рунический камень, а, скорее, остаток от доисторической системы обороны этих земель, системы, давно рассыпавшейся на отдельные составляющие. И вот возле лагеря объявилась одна из таких составляющих, которая вдруг заинтересовалась нашим костром… Таких камней тут много раскидано со времен предпоследней войны. Все равно, дальше моего охранного заклинания ей было бы не пробраться, но полковник сам вышел из круга света, отбрасываемого костром…
— Восемьдесят тысяч, — говорю я. Опять бьют. — Сто шестьдесят тысяч.
— Сто! — я решил покончить с этим извращенцем одним ударом. Напрасно.