— Так ты знал, что она там? — заорал он. — Ты хотел, чтобы я погиб! — Он поволок меня к паутине и остановился так, чтобы я лишь на несколько сантиметров до нее не доставал. Я не возражаю — паутина тупа, и я знаю, как ее обмануть.
На этом месте я отвлекся от своих мыслей, и спросил Анну, что это она такое поет себе под нос. Оказалось — что-то из Биттлз. Я объяснил ей, что любое пение здесь может быть опасно, если она не хочет получить случайно гостинца от одного из разбросанных здесь рунических камней.
Это было святой правдой, решением суда меня чуть не упрятали за решетку, и уж конечно, полковник не отстаивал моих интересов.
Затем они составили протокол и увезли моих недругов. Жалко, подумал я, что протокол этот никогда не будет использован, ведь силы, стоящие за полковником, многократно превосходят городскую полицию… Но нельзя просить у судьбы слишком многого. Это было хорошее утро. Я люблю дверные коммуникаторы.
— Мы должны быть готовы, — с достоинством произнес Сенни. — Что бы ни случилось.
— …то, — продолжил я его мысль, — я могу совершить подвиг. И отстоять Крепость. Или, — я развел руки, — совершить ошибку и погубить Крепость. Неужели ты до сих пор не понял, Комендант? Оракулы не делают предсказаний, способных изменить будущее. Им это просто не дано.