Молодой шкипер прочёл её, а затем задумчиво погладил свою золотистую бородку.
— Вы как-то хвастались, Каузак, что хорошо разбираетесь в жемчуге. Во что вы оцените эту жемчужину?
— Клянусь богом, этот черномазый мошенник до смерти перепугал верховного судью. Жаль, что его должны повесить. Человек, способный устрашить Джефрейса, пошёл бы далеко.
Надсмотрщику, изнемогавшему от полуденного зноя, вероятно, было лень исправлять его ошибку.
Перепуганный непонятным взрывом ярости, мулат сжался в комок. Он не мог дать какого-либо объяснения, даже если бы оно у него и было, так как его парализовал страх.
— На том, что нас спасёт. И пока эта возможность в наших руках, мы не будем потоплены или повешены.