— Она ведьма! — Ласковость и смиренность с отца Михаила, как ветром сдуло. — Даже если деяния ее кажутся добрыми, замыслы ее черны! Всегда! Не женщина она — зверь велесов в обличье людском!
— Лис, он и есть Лис. Так обведет, что еще и должен останешься.
— Кыш отсюда! Я кому сказал? Ворон! — Роська, с извиняющимся видом, обернулся к Мишке. — Не пес, а казнь египетская! Ворон, вот я тебя!
Деликатный стук в дверь прозвучал, прямо-таки, громом небесным. Юлька торопливо высвободилась из мишкиных объятий, схватила старую повязку и преувеличенно тщательно принялась ее сматывать. Мишка чуть не выматерился вслух от досады, но сдержался — рядом сидела девчонка, а такую куртуазность, как предварительный стук в дверь во всем Ратном мог изобразить только один человек — отец Михаил.
— Гм… — Отец Михаил задумался, машинально поглаживая священнический крест. — Были и у меня сомнения, не скрою. И раб божий Кондратий перед святыми иконами клялся, крест целовал, я видел — не врет. Выходит, навет… нет пределов злобе людской и зависти.
— Верно. Обмыть выигрыш. А если проиграл?