«Блин, счеты! Как вы, сэр, раньше-то не вспомнили? „Деревянный калькулятор“ аж до конца ХХ века продержался, и считали умельцы на них довольно шустро. Надо на „платном отделении“ вводить, обязательно!»
— Вокруг тебя будут происходить самые разные вещи: — продолжил внушать Мишка — плохие или хорошие, опасные и нет, веселые или грустные. Может случиться всякое: обиды, насмешки, неудачи, беды. Смотри на все это только с одной стороны — помогает это вызволению твоих людей и их семей, мешает или вообще не имеет к этому никакого отношения. Научись, заставь себя смотреть на любое событие, на любого человека только так. И тогда, ничто постороннее тебя не затронет, все будет мелким и не стоящим внимания.
— Я думаю, что рассвирепел бы, поднял бы всех, кого мог и погнал бы на нас.
— Не надо, он сейчас сам подойдет, посиди пока с Глебом.
Гордая осанка, твердый голос, уверенный тон, ни малейшего намека на скандальный визг озлобленной бабы. Мишка буквально физически почувствовал, как Настена, одним своим голосом и видом, вытягивает его из водоворота безумия, куда его начало было затягивать.
Так ничего и не вспомнив, Мишка поднялся на крыльцо и вошел в хозяйский дом. В сенях лежал с пробитой стрелой грудью новый смотрящий. Рядом валялся колчан, затейливо украшенный серебряными заклепкам, и сложный, чувствовалось, что очень мощный, лук — весьма недешевое оружие. Из сеней вовнутрь вели две двери — дом был просторным. Из-за одной двери доносился детский плач и женские голоса, Мишку передернуло от воспоминаний и он направился в другую горницу, откуда раздавались мужские стоны и ругательства.