— Тоже, и прадед, и прапрадед. — С законной гордостью перечислил новоиспеченный десятник. — Наш род из Любеча вывели.
— Кхе… Это я того… Прости дочка, старым становлюсь, болтливым. Зато дочки у тебя какие! Красавицы! Парни аж ушами прядают, как их видят! Непременно за бояр замуж выдадим. А Михайла! Умник! Воин! Еще и четырнадцати годов нет, а с ним уже как со взрослым, совет держать не зазорно. А сражается как! Уже больше десятка народу уложил. Да где ты еще такого парня найдешь? И его женим на боярыне. А то и на княжне! А что? Я же на княжне женился!
Есть, правда страна, где вольные смерды — йомены по-ихнему — сызмальства учатся владеть луком. Обычай у них такой. Так там боярам приходится аккуратными быть. Луки у йоменов большие — в человеческий рост…
— Правда твоя, Корней Агеич, не с этим. Ты вот недавно Михайлу к волхве посылал.
— А и забыл бы, Корнеюшка, не велика беда. Тяжко мне, дела у вас какие-то непонятные начинаются. Стар я что-то стал, выбрали бы вы себе ребятки нового старосту. Пора мне на покой.
— Все правильно, деда. Арабы говорят: «Если хочешь принять решение — посоветуйся с женщиной и сделай наоборот!»