— Ну-ка, изобрази, вон около стены земля оттаяла.
— Тьфу ты! — У деда начало иссякать терпение. — Да знаю, что для нашей! Щенки-то там на хрена сдались?
Я, правда, тоже что-то такое непонятное ощутил, но ведь и я ждал ее удара, причем искренне, на полном серьезе. Вот и почувствовал нечто, хрен знает что.
— Еще бы не помнить! Подо мной тогда коня ранили, как без убитых обошлось, не знаю. Погнались-то без броней, кто в чем. У Панкрата с тех пор правая рука в локте не гнется, торчит, как палка. Ефрему Кривому чуть второй глаз не вышибли, Пузану стрела…
Юлька еще что-то говорила, но Мишка вдруг на какое-то время перестал ее слышать.
— Ходить могут двое: Матвей и Петр, но у Петра руки в лубках.