— Михайла Фролыч! — с нажимом повторила Нинея. — Или мне с тобой, как с мальчишкой разговаривать?
«Дурак вы, сэр, позвольте вам заметить. Яркий пример профессионального кретинизма. Команду свою создать, команду… Команда ваша там сейчас покойников кантует, вами убиенных, а эти — Роська с Юлькой — роднее не придумаешь, головы за вас положить готовы. Такого ни за какие деньги не купишь, никакими управленческими технологиями не организуешь. А если организуешь, специально и с заранее обдуманными намерениями, последним подонком окажешься. На такое только тем же ответить и можно — „любовью за любовь“, как у старика Шекспира…»
— Все равно бить не смеешь, мы не холопы! — опять завопил один из правозащитников.
— Ну… — Яшка поскреб в затылке. — Подумать надо…
Мишка даже слегка поерзал на лавке, чтобы не выдать своей радости.
— Но баб-то на пир не допускают. А как же Нинея?