— По-моему, достаточно серьезной, чтобы вы пожелали иметь возможность обдумать ее, прежде чем доносить до сведения остальных, — возразил Майлз. — В любом случае, у вас останется запись.
— Я думал, у нас с Полом что-то вроде дружбы.
— Одиночное заключение мне не подходит, — от долгого неиспользования его голос прозвучал хрипло, и ему пришлось прерваться и прокашляться. — Возможно, библиотечный терминал, — его мозг заскрипел шестеренками, — а еще лучше, регулярные физические упражнения, — что позволило бы ему выбраться из этой камеры и войти в контакт с теми, кого можно подкупить. — Мои проблемы со здоровьем принуждают меня к самодисциплине, если я не хочу, чтобы они усилились и стали мне помехой. Мне обязательно нужно заниматься физическими упражнениями, или я могу выйти из строя.
— Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять. Все. Уводите их.
Унгари замкнулся в гордом молчании, как и подобает пойманному шпиону, и позволил себя увести, хотя, когда он оглянулся на Майлза, вены на его шее пульсировали от сдерживаемой ярости.
— Бюджет секретных операций Иллиана растянется, чтобы покрыть эти издержки?