Проводимые нами в районе Шиловичского лесного массива оперативно-розыскные мероприятия по состоянию на 16.00 результатов не дали.
Обмундирование и нательное белье на Павловском, судя по ярлыкам, было ивановской и московской фабрик, кальсоны и рубашка – чистенькие, вчера или сегодня надетые; ремень, портупея и компас – пользованные, отечественные, а вот часы – заграничные, очевидно, швейцарские, водонепроницаемые, со светящимся циферблатом, такие, как у меня, и у Паши, и у многих армейских офицеров, – трофейные.
Помощник коменданта лишь теперь протер мозги, лапал судорожно кобуру, прижатую полой кителя, и не мог от возбуждения открыть – заколодило, как случается и не только у таких лопухов. Вообще-то Паша должен был дать ему «вальтер» в карман, и действовать ему следовало в первую очередь именно «вальтером». Но я сейчас не мог занимать извилины его оружием и его действиями; я на него нисколько не рассчитывал: после того как Пашу вырубили, я, естественно, надеялся только на одного себя.
Офицеры со сложенными плащ-палатками в руках шли по полю, о чем-то переговариваясь. Андрей торопливо рассказывал, как увидел их на хуторе, как залаяла собака и он был вынужден ретироваться. Трижды он упомянул о вещмешке.
Андрей, поняв, что все уже сделано, поспешил вслед за патрулем покинуть вагон.