– Боится, что его расстреляют. Просит учесть, что он механик, словом, рабочий…
Упав и громко застонав, я стремительно отполз метров на десять влево, за плотный куст орешины. И, притаясь в мокрой траве за кустом, с автоматом наизготове, снова застонал, направляя ладонью звук вниз и в ту сторону, где я упал.
О бандах Алехин знал, но о случае в Соломенцах не слышал. А деревня эта была неподалеку, и Алехин подумал, что в лесу, где будут вестись поиски, можно напороться не только на мины или на мелкую группу, но и на банду – запросто.
Наступил кульминационный момент того, что у розыскников военной контрразведки называлось «засадой с живцом и подстраховкой».
– Да… сто шестьдесят миллиметров на сто девяносто два… Что еще вы можете о нем сказать?
– О-о! – увидев ордена и медали, воскликнул старик и утер каплю с кончика носа.