В зале раздался свист по адресу Никанора Ивановича.
– Молчи, – приказал ему Воланд и, обратившись к Маргарите, спросил: – Вы, судя по всему, человек исключительной доброты? Высокоморальный человек?
– Хорошо-с, но самому-то зачем же бегать? Изложите на бумаге все ваши подозрения и обвинения против этого человека. Ничего нет проще, как переслать ваше заявление куда следует, и если, как вы полагаете, мы имеем дело с преступником, все это выяснится очень скоро. Но только одно условие: не напрягайте головы и старайтесь поменьше думать о Понтии Пилате. Мало ли чего можно рассказать! Не всему надо верить.
– Обещаю и клянусь! – торжественно произнес Иван.
– Не узнает! Меня не узнает! Вы понимаете? – взрыдала секретарь.
Действительно, где-то вдали послышался шум многочисленных крыльев. Коровьев и Азазелло бросились вон.