— Приказываю принять!… — Старшина подумал маленько, разбавил чуть водой. — Пей. И воды сразу.
— Бедная Лиза! — громко вздохнула Гурвич. Тут все загалдели, захохотали, а Лиза разревелась и убежала в лес.
— Младшему сержанту Осяниной проверить припас и готовность. Через пятнадцать минут выступаем.
— Ну, идите же, идите, идите… — беззвучно шептал Федот Евграфыч.
Строй, нечего сказать. У одной волосы, как грива, до пояса, У другой какие-то бумажки в голове. Вояки! Чеши с такими лес, лови немцев с автоматами! А у них, между прочим, одни родимые, образца 1891-го дробь 30-го года…
Этот последний бродок тоже был не приведи господь. Жижа, что овсяный кисель: и ногу не держит, и поплыть не дает. Пока ее распихаешь, чтоб вперед продвинуться, семь потов сойдет.