«Е рабб, это же дети! Взрослые дети!» — пришло на ум Абу-т-Тайибу.
Они идут к нему, выставив перед собой копья.
Абу-т-Тайиб хлопнул парня по плечу, отчего могучий юз-баши изрядно качнулся, велел Утбе сменить караульщика часа через два после полуночи — и вскарабкался по хлипкой лестнице в бала-хану.
Поэт заснул сидя, и сейчас, упав набок, основательно треснулся головой о камень.
Он знал, что идолопоклонничество — это грех.
В итоге поэт с уважением смотрел на сплошь заставленный стол; а маг с уважением смотрел на поэта.