Куфийский, с кисточками по краю голенища.
— Нет, — спокойно ответил хург. — Это не так. Я еще только плачу, и вряд ли когда-нибудь расплачусь до конца.
Следом за местной Евой вылезли два чумазых Адама-трехлетки, созданные, по всей вероятности, из Евиных ребер.
— Но, мудрый, скажи: хоть мы — миражи, неужто уйдем без следа?!
— Кто это был? — решился нарушить скорбное молчание Гургин, когда они наконец продолжили путь. — Кто это был, мой шах? Знакомый? Друг? Земляк?
— Но туда мы тоже не поедем, — снова уточнил хирбед. Видимо, на всякий случай.