Первые, еще мягкие лучи ослепительного южного солнца позолотили купола минаретов и антенны на крышах высотных домов — день понемногу вступал в свои права.
Меч вибрирует со стоном боли и отчаяния, смеется узкоплечая женщина, а лицо пленника становится белее его волос.
Жвачку жует, молокосос. Зуб на зуб не попадает, а туда же! Прикажи такому стрелять — будет стрелять: даже не поинтересовавшись в кого.
Впрочем, любая из девочек, приезжавших по вызову в Озерный пансионат, могла дать сто очков форы гаремной наложнице по части умения ерошить мужчинам паховые перышки. Еще бы, девочки были дорогие, а наложницы — бесплатные…
— Дерьмо небесное! — сплюнув на ступеньки, высказал пахлаван свое мнение по поводу увиденного. Смахивало на то, что Альборз с гораздо большим удовольствием плюнул бы вверх, но опасался последствий.
Теперь хаким Рашид если и брал в руки один из хранившихся в дурбанском музее мечей, то с предельной осторожностью и лишь с единственной целью: снять размеры со старинного оружия, сделать несколько снимков в разных ракурсах или перерисовать в рабочую тетрадь загадочные руны, покрывающие клинок.