Почтенная Бобовай гордо вскинула голову, и Руинтан окончательно уверился: хоть с опущенной, хоть со вскинутой, а с этой самой головой у бабки не все в порядке. Хотя, с другой стороны, «ишака»-то действительно пригнали! И внучка: то все упиралась, не хуже бабкиной козы, а тут вдруг раз — и согласилась. Постоялец уболтал, что ли? Стала бы девчонка егеря слушать, как же! Она вообще никого не слушает, разве что свою бабку, и то краем уха.
И нож гулям-эмира, подобранный госпожой Коушут с гравия.
— Мы собрались куда-то, мы, дорогой доктор! — ухмыльнулся в ответ «горный орел».
Он летел по стальному тоннелю, плавно следуя изгибающимся нарезам, и мощная волна тепла мягко давила в спину… нет, не в спину — потому что сейчас у него не было спины; зато волна действительно была, а там, впереди, сиял свет, к которому он стремился, зная, что скоро, очень скоро достигнет его, окажется снаружи — и вот тогда жизнь станет иной, превращаясь в жизнь вместо прежнего жалкого существования…
Пистолет в потной ладони, предохранитель снят, ноги сами находят дорогу в кромешной тьме. Поворот, ступеньки, ковровая дорожка, холл, перечеркнутый полосой лунного сияния; в дверном проеме наискось мелькает чья-то фигура.