В общем, медленно приходя в себя от потрясения и постепенно осознавая, что же с ними произошло, а также каждый день обнаруживая все новые последствия этого необъяснимого катаклизма и пытаясь их устранить, люди не сразу сообразили, что их мир изменился.
Я вернулась за тобой, мой хороший. Нет, я не бросила тебя! Как же я могла…
Хаким! Хаким аль-Шинби из мектеба «Звездный час»! Недотепа-историк, у которого вдруг оказалась фотография Сколопендры!
В отдалении пылал небольшой костерок, возле которого сновали тени, — нет, люди у костра не двигались, но игра пламенных языков создавала впечатление беспрерывной кутерьмы, суматохи, волнения…
Кадаль проснулся разбитым вдребезги, как уроненный на бетон фарфоровый чайничек, хотя головная боль практически прошла. Заставив себя сжевать бутерброд и выпив вместо одной две чашки крепчайшего кофе, доктор взялся за телефон.
— Чего? Пожалуй, того, что я хотел как лучше, а вышло как всегда. Жвачка. Ложь и бессмыслица. Действительно, тогда проще сунуть правду, подобно мечу, между стволами кизила и налечь всем телом…