Смерть террористов каким-то образом была связана с девчонкой, укравшей из музея меч, мой Гвениль, наш Гвениль — чтобы сломать его у нас на глазах!
Все. Надо уходить. Отсюда уже совсем недалеко.
Иногда сны все же вещие… Что, сучка нетраханная, просчиталась?!
Ведь заранее же было известно, дорога в какое неприятное место вымощена благими помыслами…
Сумевший частично высвободиться Махмуд хватает Али-бея за ноги и волочится следом за ним по полу, уже не ругаясь, а только клокоча глоткой; новенький гулям присоединяется к чудом держащемуся Усмару — что, впрочем, ни на йоту не замедляет продвижения хайль-баши к кафедре; я недоумеваю: почему медлит гулям-эмир?! Почему?! И двойной хриплый хохот бьет мне в затылок подобно молоту — это корчится в пароксизмах веселья старая ведьма в инвалидном кресле, и вторит ей пахлаван-телохранитель Большого Равиля…
Свечной огарок, треща и искря, самоотверженно пытался бороться с наступающим со всех сторон мраком.