Племянник гиганта-мушерифа, младший сын погибшего в Малом Хакасе канаранга Тургун Али-бея, учился в шестом классе мектеба «Звездный час».
— Ты предполагаешь? — Голос Равиля стал тихим и вкрадчивым, это не предвещало ничего хорошего, но Кадаль уже не мог пойти на попятный.
Последний из беглецов с наглостью человека, которому нечего терять, встал в дверях, прямо над коротышом, и демонстративно сложил татуированные руки на карабине, висевшем поперек груди.
Большой Равиль слегка поднял брови в конце вопроса: дескать, поймите, дорогой мой, в наше смутное время по улицам ночной Хины — да еще с мешком золотых динаров! — ходят либо безумцы, либо знакомцы самого миршаба, «владыки ночи»! Вы, трижды дорогой мой, из каких будете: из первых или из вторых?
Данный обет странным образом успокоил хакима, словно обещание зарегистрировать у сепахдар-факиха брак с Лейлой могло каким-то образом помочь выбраться из западни.
— Мне кажется, она передумала, — не вполне уверенно произнес Али-бей.