— Мы встретились с харзийцем за угловой башней Аль-Кутуна, — слова рождались сами, словно их подсказывал кто-то, целую вечность дожидавшийся этого часа, заставляя голос наполняться чувственной хрипотцой, — в одном из тех грязных и узких переулков района Джаффар-ло, которые подобны нитям старого темляка — спутанным и лоснящимся.
Остроглазой Лейлы, дипломницы университета ош-Дурбани, учившейся на реставратора и подрабатывавшей смотрительницей в музее, не оказалось в закрепленном за ней третьем зале — то ли задержалась, то ли выскочила за сигаретами.
Маленький доктор (неживым механическим голосом). Не кто-то, а господин Ташвард. Запоминайте: 1-7-А-4-С. Принесите ему воды.
«Коушут, — вспомнил доктор. — Надим звал ее госпожой Коушут».
Во всяком случае, так полагал аль-Беруни.