Неужели сегодня придет конец гниению плоти и духа, медленному и мучительному угасанию под аккомпанемент бессмысленного бормотания выживающих из ума старцев — таких же, как я, мумий, живых трупов, запертых в этом склепе… Все мы здесь постепенно лишаемся рассудка, память глохнет в слизи дней, захлебывается гноем безвременья; и я — не исключение. Кем я был? С кем я был?! Иногда мне кажется, что я помню. Я вижу цветные сны, вижу в них себя — а может, вовсе не себя? Ложь? Правда? Я не уверен. Я уже ни в чем не уверен. Я — дряхлый старик, я — обрубок прошлого, я — калека, умирающий, изъязвленный проклятой коростой… но всего ужаснее то, что умирать я могу еще долго, очень долго.