Память мигом изогнулась в издевательском поклоне: наполненный страхом и смертью автобус, сползающий на колени Рашидика террорист с торчащими из лица белыми клыками рукоятей…
Ковровые дорожки доброжелательно пружинили под ногами, солнечные блики, весело подмигивая, плясали на идеально прозрачных стеклах широких окон, золотисто искрился покрытый лаком ясеневый паркет, экраны компьютеров вычислительного центра стройными рядами уходили в загадочный полумрак длинного зала — и Карен поначалу даже немного растерялся от сияющего чистотой комфорта и великолепия. В детские спальни и игровые комнаты, оснащенные кроме всего прочего новейшими телевизорами-моноблоками, они заглянули лишь мельком, и Карен помимо воли завистливо вздохнул: ему в детстве такое и не снилось! Да и сейчас…
Доктор Кадаль так и не избавился от подобных сомнений. Но когда он видел возвращающихся к жизни людей, до того одной ногой стоявших в могиле, он понимал, что иначе не может. Он в силах только стараться не переступать ту невидимую черту, за которой заканчивается лечение и начинается насильственное вмешательство в чужую психику.
— Вот видите, госпожа Коушут! — разводит руками мушериф.
Психи должны сидеть в дурдоме! А заряженный пистолет обязан стрелять, когда ты нажимаешь на спуск! И жизнью должны заправлять уважаемые люди вроде него, Равиля ар-Рави, ну в крайнем случае вместе с мушерифскими начальниками типа хайль-баши Али-бея (хищники всегда договорятся между собой, а если и погрызутся, так на то они и хищники!) — но уж никак не имеет права вставать на дороге заправил Иблисова дюжина горе-астрологов!
Рашид был так расстроен и возмущен, что поспешил оставить просмотровый зал, забыв потребовать, чтобы его фамилию убрали из титров.