Неистовая Зейри как бы невзначай поднялась на ступеньки, встав поближе к Усмару (гулям нервно засопел), глядящему исподлобья Ташварду и телу болтуна-надима; глаза Зейри мимолетно полоснули по открытой двери, будто в ожидании: вот-вот оттуда выглянет еще один остававшийся в мектебе гулям, Махмудик, любитель дергать чужие пальчики!
Словно минуту назад тринадцатая по счету надпись «Висак-баши Карен Рудаби, 5965–5996 гг. от с. м.», высеченная на обелиске, на остроконечном камне в ущелье Малого Хакаса, перестала быть поводом для хвастовства и шуток в знакомой компании, обратившись в реальность.
Выписавшийся из больницы хаким-эмир ушел на более спокойную работу в департаменте образования, и вскоре там же объявилась пропавшая на некоторое время Зейри Коушут.
«Вот и разделились, — подумал Карен. — Карты сданы по-новому, самое время пойти с козырей!»
— Откуда вы знаете шифр, доктор? — Коротышка преподносит сюрприз за сюрпризом, и Зейри Коушут это очень не нравится.
Неизвестно, как всем обернувшимся на вопль к двери, а Карену сразу же становится ясно: гулям Махмудик очнулся! Почти сутки валялся где-то без сознания — и вот поди ж ты, жив-здоров, курилка, только вид изрядно пришибленный. Видать, треснулся затылком, когда падал…