— Господин Ташвард! Там с камерой творится… изображение пошло, а на нем…
Несказанные слова клокочут в глотке, выпячиваясь наружу синими жилами-веревками, и хайль-баши вновь смотрит в окно.
— Тебе голову, пропойце, оторвать надо, а не ухо! — рявкнул Карен и только сейчас заметил, что левая половина бородищи Руинтана сильно обгорела, а по шее течет кровь.
В раздраженном женском голосе проскальзывают стальные нотки.
— Сколько угодно, Рашидик. Эпидемия самоубийств с применением огнестрельного оружия — слышал?
Потом отверженный обществом доктор заглянул Карену через плечо, увидел землистое лицо господина Ташварда, окровавленные бинты, черную блестящую лужу — и, неразборчиво промямлив, устремился к ближайшим кустам.