А прояснилась загадка только утром, когда с обычной городской почтой в Эрмитаж доставили письмо без какого-либо штемпеля – сам почтальон не мог объяснить, откуда оно такое взялось у него в сумке.
– Шик! – одобрил Эндлунг. – Девочки, вы просто киски. Пари будет наше. Вперёд, Афанасий, время дорого!
Странное у меня было ощущение. Судьба и монаршья милость одарили меня со сказочной щедростью, вознесли на высоту, о которой я и не мечтал, а чувство было такое, будто я потерял всё, чем обладал, и потерял навсегда.
– Теперь второй ваш вопрос, – продолжил он, не обращая внимания на мои насупленные брови. – Как Линд нас отыщет? Ну, это п-просто. Сегодня вечером мы с вами просмотрим рекламы и частные объявления во всех московских газетах. Непременно обнаружим что-нибудь любопытное. Не верите? Г-готов держать пари, хотя обычно этого не делаю.
Тут я случайно глянул вниз и разом забыл про убытки, потому что земля оказалась гораздо дальше, чем я предполагал. Снизу стена выглядела не такой уж высокой, этажа в три, а сверху посмотреть – сердце ёкает.
– Пари? – зло спросил я, окончательно выведенный из себя его фанфаронством. – Извольте. Если проиграете, мы сегодня же пойдём и сдадимся полиции.