– Почему вы не внутри, а здесь? – спросил я. – Кто там, у господина Фандорина?
– Сьто нада? – спросил он, покосившись на меня своими узкими злобными глазками.
– Я этого не знал, – пролепетал Фандорин, словно оправдываясь. – В самом деле, как просто… – Он перешёл на русский. – На всякого мудреца д-довольно простоты. Но моя простота в данном случае совершенно непростительна. Ну конечно!
Стекла дрогнули от упругого удара, донёсся могучий гул – это с кремлёвских башен ударили пушки, извещая о начале шествия. Значит, уже настал полдень.
Улыбка, которой Фандорин встретил это моё замечание, мне очень не понравилась. Так улыбаются лепету несмышлёного ребёнка.
– Хочу! – крикнул Михаил Георгиевич. – Вот это хочу!