Выходило, что красивая дама – вовсе не мадам Фандорина.
– На ком плавание, на левиафане?! – не поверил своим ушам Анисий, живо представив, как Эраст Петрович плывет по бурным волнам на широкой спине сказочной чудо-юдо-рыбы-кит.
– Нельзя ее на казенное, – объяснил он. – Она там зачахнет. Очень уж, дура, ко мне привыкла.
Фандорин встал и прошелся по кабинету, сложив руки за спиной.
– А п-подписывали ли вы перед тем какую-нибудь бумагу?
Камердинер с готовностью, будто боясь, что скорбный муж передумает, кинулся набивать сундуки и чемоданы. Прыщавый, кряхтя, таскал поклажу во двор. Момус снова прошелся по комнатам, полюбовался японскими гравюрками. Попадались и презанятные, со скабрезностями. Парочку попикантней сунул за пазуху – Мимочку повеселить. В кабинете хозяина прихватил со стола нефритовые четки – на память. Вместо них кое-что оставил, тоже на память.