И через минуту процесс был объявлен завершенным.
– Сами вы старуха, Тюльпанов, – процедил «принц», церемонно раскланиваясь с встречной дамой. – Это он, наш Момус, и есть. Виртуоз маскировки, ничего не скажешь. Только ноги для женщины великоваты, да и взгляд больно жесткий. Он это, он, голубчик. Больше некому.
– Пахнет «Пармской фиалкой», – заметил он. – Д-дорогие духи. Так скромная, говорите, барышня?
Надворный советник и его ассистент сорвались с места одновременно. Фандорин крикнул Масе что-то по-японски – верно, «глаз с него не спускать» или иное что в этом роде. Японец цепко взял Валета за плечи, а что было дальше, Тюльпанов не видел, потому что уже выскочил за дверь.
– Ай, господин судья и господа присяжные, вы мне можете объяснить, о чем тут толковал битый час этот человек? – он пренебрежительно ткнул большим пальцем в сторону прокурора. – Я интересуюсь узнать, из-за чего сыр-бор? На что тратятся деньги честных налогоплательщиков, таких, как мы с вами?
А Сонька? – спросила совесть. В дом призрения сдашь родную сестру, никому не нужную инвалидку?