Трое беглецов не неслись сломя голову, но двигались весьма быстро по подземным коридорам и переходам завода. Куда – они и сами и не знали. Главное – затеряться в лабиринтах коммуникаций, найти тихий уголок и выработать план действий. Тревога все еще молчала, хотя – пес ее знает, быть может, здесь она вопит как-нибудь иначе. Ультразвуком, например. Или еще как…
Предатель уничтожил всех ее сподвижников, всех верных людей и присвоил себе имя Визари. О, конечно! Кто такой Мар-Кифай и кто такой Визари, их не сравнить, их рядом не поставить! Люди сражались за Визари, умирали с именем Визари на устах, люди связывали с Визари свою веру в будущее. Визари – это стяг, под которым шли в бой… Но почти никто не знал Визари в лицо. Почти никто не знал, что Визари – это женщина, а не мужчина. Мар-Кифай воспользовался ситуацией великолепно. Он всегда умел пользоваться ситуацией…
«Он – это не я. Я в теле кого-то другого!» Сначала возникло омерзительное чувство тошноты. Потом удушающей волной накатила паника, впервые за всю жизнь он почувствовал острейший приступ клаустрофобии. Да что зубы! Захотелось немедленно высвободиться, разодрать тесный кокон пленившего его чужого тела, бежать куда-то, все равно куда, лишь бы подальше от этого кошмара… но усилием непонятно откуда взявшейся воли он заставил себя успокоиться. Себя? Опять же: кого это – «себя»? Хозяин тела, похоже, присутствия постороннего даже не замечал…
Вот она – тайна секретного цеха, из-за которой был убит директор Тон-Клагг. Вот он, «Стеклянный дождь», оружие возмездия Щепки. Прямо перед ним.
Бесполезно. Рошаль смотрел мимо Сварога и бессмысленно улыбался. Врешь, я от тебя не отстану! Он тряхнул охранителя так, что у того лязгнули зубы.
– Что это значит?!.. – Монах вскинул ладони над головой, растопырил пальцы, на их кончиках заплясали голубоватые огоньки…