Чьи-то руки передали Веде легкий музыкальный инструмент с широким плоским резонатором и струнами, натянутыми на длинный гриф. Пальцы ее извлекли долгие звенящие звуки простой и тоскливой, как падающие слезы, мелодии.
— Что произошло на Земле после прибытия корабля, известно каждому землянину и не ново для вас, — сказал учитель, погасив ТВФ, и остановился, как бы выжидая.
— Даже для того, чтобы понять, хороша или плоха цивилизация, несет она радость или горе, расцвет или гибель! — откликнулся сидевший у окна мальчик, выделявшийся среди других серьезностью.
Фай Родис посмотрела на твердые лица вошедших — они дышали волей и умом. Они не носили никаких украшений или знаков, одежда их, за исключением плащей, надетых, очевидно, для ночного странствия, ничем не отличалась от обычной одежды средних «джи». Только у каждого на большом пальце правой руки было широкое кольцо из платины.
— Мне кажется, здесь не то! — возбужденно крикнул Тор Лик. — Как и всякое другое, тормансианское общество накапливало моральные ресурсы через воспитание в суровой школе жизни. Они израсходованы в тиранической эксплуатации, и наступила всеобщая аморальность, которую никакие грозные законы и свирепость «лиловых» сдержать не могут.
Внезапно из какой-то дали до них донеслись непонятные звуки, им показалось, что это приглушенные расстоянием вопли людей и исходят они через окна башни.