– Как нас могут опередить? Мультилинии давным-давно не работают. Поэтому факельщик, который идет за нами, не может послать предупреждение. Не то что в твое время…
– Заткнись и выполняй, – перебил де Сойя.
По нынешним меркам корабль был не слишком большим – метров пятьдесят в длину. Матово-черный металлический корпус – если то, конечно, был металл – поглощал свет. В нем ничего не отражалось. Очертания корабля можно было различить только на фоне стены благодаря резкой границе между светом и тенью.
Так, первый день, вскоре после выхода корабля на стандартную геостационарную орбиту… и четыре часа спустя… Ничего необычного, если не считать отметки о включении четырех малых реактивных двигателей. Ну да, чтобы выйти на орбиту, корабль класса «Рафаила» маневрирует на реактивной тяге, но обычно компьютер включает кормовой и носовой двигатели. Судя по отметкам, авизо развернулся кормой к планете, чтобы солнечный свет равномерно распределялся по корпусу, но восемь минут спустя двигатели заработали вновь! Они включались еще трижды (последнее включение, впрочем, могло означать, что корабль повернулся к планете носом, на котором располагались камеры); через четыре часа восемь минут все повторилось. Эти отметки наметанный глаз де Сойи выделил из тридцати с лишним других.
– Понятно. После Падения началось сущее безумие. К западу от Уздечки андроидам лучше было не появляться.