– Ну что, путешествие к кораблю оказалось ужасным? Расскажи.
Взгляд кардинала Мустафы выразил полнейшее недоумение.
Горстка имперских верноподданных бежала на трех уцелевших звездолетах, и последний оккупированный ими город – Порт-Романтик – был освобожден через четыре месяца после Момента. Из своего уединенного убежища в старом университетском городке Эндимионе дядя Мартин распространял голографические записи Энеи, сделанные задолго до нашего с ней знакомства, – там она объясняла, как следует пользоваться доступом к Связующей Бездне, и просила не творить насилия. Миллионы бывших подданных Священной Империи, которым только что открылись голоса мертвых и язык живых, не противились ее желанию.
– Может, ты и прав насчет зеркальности кокона снаружи, – прошептала она, снова вздохнув, на этот раз глубже.
Кардинал усмехнулся, но губы у него дрожали.
Кардинал Лурдзамийский шагнул вперед. Его румяное лицо было суровым, маленькие глазки сверкали.