У меня еще ни разу не возникало такого желания наорать на Энею или отшлепать ее. Ни разу – до этой минуты.
– В наши дни, возможно, это единственный выход. Возможно, наш источник веры иссяк.
Сержант кивнул и, повернувшись, повел нас к вершине, к храму Нефритового Императора.
Я уже говорил, что пишу эти слова в «кошачьем ящике» Шредингера на орбите Армагаста, в ожидании смерти: как только сработает детектор, в воздух будет запущен цианид. Смерть будет быстрой, почти мгновенной. И я должен успеть рассказать вам нашу – мою и Энеи – историю. Я спешу, поэтому стараюсь говорить лишь о главном, не отвлекаясь на мелочи.
– Нет, – ответила дю Нойе. – Моя задача состояла в том, чтобы предоставлять «Опус Деи» необходимый транспорт, не более того. Куда они доставляли эти тела и каким образом обезжизнивали, меня не касалось и было мне не интересно.
– Чему вы улыбаетесь, отец капитан? – спросил адмирал Марусин.