Не веря своим глазам, я пристально смотрел на старуху. Ее окружала аура… нет, не то слово, слишком уж мистическое… словом, от нее исходило ощущение яркого цвета – темно-карминного, такого же сильного и насыщенного, как и она сама. А потом я вдруг понял, что вижу ауру… нет, не ауру, цвет каждого: яркую синеву отваги Лхомо, золото уверенности Хета Мастина, фиолетовое мерцание потрясения полковника Кассада… Может, это последствие того, что я понял язык живых? А может, и перенапряжение зрительных нервов от сияния плазменных взрывов. Я знаю, что этих цветов на самом деле нет, что это мой разум проводит аналогии, наделяя мое близорукое восприятие личности зрительными образами.