– Бабьих сказок я сам не люблю, – продолжал Гарайла уныло. – Но есть ведь разница между выдумками и доподлинной нечистью. Видывал сам кое-что, как же… А знаете, в чем тут причина? Вы когда-нибудь слышали про Багряную Звезду, ваше величество?
Сварог попытался представить здешние раскованные ночи, о которых немало писали историки, кто с чопорным осуждением, кто с эпикурейской завистью и безусловным одобрением. Затейливые струи фонтана, беззаботный звон воды, звуки виолона, разноцветные огни, яркие краски, таинственные колышущиеся тени, смех и песни, молодые обнаженные тела в причудливых слияниях, медленные ласки, торжество беззастенчивой юности, и нет никаких запретов… Вот это ложе, несомненно, отводилось когда-то для Дайни, оно выше и роскошнее остальных отделано.
На него задумчиво и лукаво смотрела синеглазая красавица с бесценным ожерельем на шее – Сварог видел это ожерелье в сокровищнице Конгера и узнал сразу. Золотистые локоны падают на обнаженные плечи, в волосах алеют розы, на первый взгляд – беззаботная светская красотка, озабоченная лишь флиртом и балами, но, присмотревшись, начинаешь узнавать в ней характер дерзкий, независимый и чертовски волевой. Нечто вроде Мары, право же, есть что-то общее, хотя они вообще с разных планет…
Выехав за город, он остановил коня в чистом поле. Вокруг простиралось самое настоящее вольное раздолье – с возвышенности, на которой помещался город, зеленые равнины отлого спускались вниз, превращаясь в живописные долины с кудрявыми перелесками, сжатыми полями, небольшими деревушками, старинными руинами, извилистыми медленными речушками, озерами, ветряными мельницами. А справа и слева у линии горизонта виднелись зубчатые синие полоски гор. Вид открывался великолепный и необозримый, но Сварога не интересовали сейчас красоты природы. Он с радостью отметил, что на многие лиги вокруг, как ни вглядывайся, не заметно ни малейших признаков перемещения войск – не пылят колонны по дорогам, не сверкает солнце на остриях пик и лезвиях гуф, не катят артиллерийские запряжки. Войсковая разведка порой попадает пальцем в небо, но на сей раз ее донесения поистине полностью соответствовали – горротских войск поблизости не было.
Министр полиции? Извольте. Трех дней со дня загадочной смерти королевы не прошло, как означенного деятеля, надо же такому случиться, зарезала из ревности последняя любовница, особа неуравновешенная и вздорная. Пытана и судима, во всем созналась, головы лишилась на Монфоконе. (Почему не прямо в Латеране, кстати?)
Он вспомнил Клойн и содрогнулся от приступа неконтролируемого страха, первобытного ужаса, что случалось с ним чрезвычайно редко. В лагере тревожно заржали лошади – полное впечатление, все сразу, несколько тысяч.