Море в этих местах похоже было на моллюска, покрытого раковиной. Слой льда в несколько человеческих ростов — слоистый, ноздреватый, матовый — никогда не сходил со своего места. Море, спеленатое и обездвиженное, оставалось свободным и в тюрьме — дышало под панцирем, и ритм его жизни напоминал чередование сезонов и межсезонья.
Несколько секунд рыжеусый что-то решал. Варану казалось, что он воочию видит движение мысли другого человека — как она мечется, как бьется о стекло неподвижных глаз.
Она пододвинулась ближе. Ладони ее гладили горячий камень.
— А… сын Императора и одновременно маг… Так бывает?
Но Подставка помнит все. И вполне возможно, что совсем недавно в снежном селении были гонцы, предлагавшие деньги за пойманного бродягу, большие деньги за немолодого бородатого бродягу и немыслимые деньги за бродягу, который станет болтать о далеких странах…
Новый приступ тошноты прервал ее восторги.