– Да, вроде неплохо, – неуверенно ответил Сергей. Сильно болела голова. Его начинало мутить. Попытка вспомнить, чем закончился вечер с Мэд и то, как и когда он ушел, вызвали новый приступ головной боли. От вчерашней ночи в голове остались только неясные обрывки.
Сергей не мелочится. Короткими фразами он превращает в хлам целые дома. Если в этом аду еще что-то и способно огрызаться, то это не к нему. Это уже по части высших сил. Поэтому он продолжает перебегать среди дымящихся ям и каменных груд, рискуя переломать ноги, поспевает за Триста двадцатым, и диктует, диктует координаты. Сегодня он представитель бога. Сегодня он решает, кому жить, а кому превратиться в удобрение.
– По крайней мере, я сделал все, что мог, – Стейнберг пытается убедить себя непонятно в чем, стараясь заглушить в себе острое чувство вины перед умирающим кораблем. Его кораблем. Консоль управления теряет четкость. Слезы?
– Отставить, шуточки, ублюдок, пока я тебе сраную башку не снес! – прорычал за спиной Сергея Светлый. – А ты, Заноза, давай, разряди КОПа. Нечего ему с полными магазинами болтаться. Того и гляди, положит кого-нибудь.
– Ты знаешь, – пристально глядя ей в глаза, сказал он, – я настолько поражен твоим знанием злачных мест, что почти физически ощутил, сколько ребят в форме прошло через твои руки. Не скажу, что это ощущение мне приятно.
– Снимите с моего подзащитного наручники, – сразу же потребовал адвокат – коротконогий упитанный живчик в хорошем сером костюме и золотых очках. – Он не сопротивлялся при аресте и не представляет опасности для общества.