Сам тоже разлёгся на солнышке, подложил руки под голову и стал думать о Кире Ивановне, печально напевая арию Орфея из оперы славного Глюка.
Барон было отвернулся, но быстро оборотился к офицеру вновь.
— Только одно: у нас времени максимум до восьми утра.
Изнутри она выглядела обыкновенно: белая, деревянная — дверь как дверь. Но когда ученый, произведя сложные манипуляции с затвором, открыл ее, оказалось, что створка претолстая, внутри укреплена сталью и открывается при помощи гидравлического механизма, ибо очень уж тяжела.
Не сейчас, потом. Когда будет исполнено то, что должно быть исполнено.
— Не бросайте меня! — крикнул бедняга по-английски, но Гальтон выразительно показал на часы и двинулся дальше один. До закрытия оставалось четверть часа.