— Вы должны знать, что Преемник, и тем более Судья, обречен на полное одиночество. У нас не может быть никаких привязанностей, личных связей, семьи. Я смог себе позволить эту роскошь, лишь когда удалился от дел.
Самсон стоял, отделённый от дозорного лишь тонкой завесой из полотна, и старался не дышать.
Раздался громкий стук и неразборчивый голос, что-то недовольно вопрошавший. Кто-то желал войти в помещение, находящееся по соседству.
— Не буду мешать. Отдыхайте, а у меня тут еще полно дел…
На Гальтона подчеркнуто не обратили внимания. Очевидно, так предписывалось этикетом.
Норд ощущал абсолютную беспомощность. Он был безоружен, один против троих. Даже хуже. Если б один, можно было бы попробовать на ходу выброситься из машины. Но Зоя, но Айзенкопф!