– Славно быть молодым. Заживление идёт быстрее, чем я надеялся. Ещё одна неделя полного покоя, и вы будете совершенно здоровы. Тогда-то мы обстоятельно и поговорим – обо всём.
Он вынул из кармана маленький флакон, но не алмазный, с алым «эликсиром власти», а обычный, стеклянный, в котором плескалась мутная густая жидкость.
— Ну, около поста нам делать нечего, — объявил Айзенкопф. — Отойдем на километр в сторону.
Способность рационально мыслить вернулась к Гальтону благодаря двум обстоятельствам. Первое — гудение автомобильного клаксона — не смогло прорваться в нирвану, где пребывал доктор Норд. Второе оказалось более чувствительным. Ноготки, самозабвенно царапавшие ему спину, вдруг впились в нее что-то очень уж яростно.
– Чего вы ждёте – заорал Лодовико. – Плевать на мамелюков! Огонь! Огонь!
Гальтон вздрогнул и переглянулся с Зоей. Даже у Айзенкопфа от неожиданности дернулась голова.