Там росли сосны и ели, но не дикие, как в чаще, а аккуратные и ухоженные. Между ними белели песчаные дорожки. Там и сям светились окна каких-то коттеджей. Скорее бы туда попасть!
На самой верхней, так называемой «солнечной» палубе, выше которой были лишь трубы, капитанский мостик и площадка для почтового аэроплана, нежилось так много пассажиров, что Норд засомневался, найдет ли он Зою Клински. В конце концов, он видел ее почти что мельком, к тому же в неестественном освещении.
– Сдурел ты, что ли? Откуда и сила взялась!
— Не мозги. Вот. — Норд очень осторожно, как величайшее сокровище, достал из кармана кожанки небольшую, вытянутую кверху коробочку, опечатанную сургучом. — Здесь препарат, огромной ценности.
Под ворчание и брюзжание Айзенкопфа они поднялись на чердак, оттуда вылезли на крышу. Потом перебрались на соседнюю. Спустились по трубе на двухэтажную пристройку, по пожарной лестнице вскарабкались на высокий кирпичный дом. Здесь пришлось сделать привал, потому что тяжело нагруженный немец выбился из сил.
— Выкатили, как велено. А сейчас проверили — колесо спущено. Меняем. Обождать придется, товарищ.