Они с Айзенкопфом разом кинулись к непонятному объекту, наклонились.
Большие и малые корпуса главного учебного заведения страны в этот поздний час были погружены во мрак, лишь кое-где светились одно-два окна да подслеповато мерцали немногочисленные фонари. Тем разительней был контраст с Музеем, ярко освещенным со всех сторон. Снаружи охраны было не видно, но такую иллюминацию, конечно же, устроили неспроста — за подходами к зданию бдительно следили. Подобраться к нему незамеченным представлялось совершенно невозможным.
Но самый чудесный дар поднесла не природа.
Это переход преагонии в агонию, сейчас наступит гипоксия, констатировал дисциплинированный разум перед тем, как померкнуть.
Барышня слушала затаив дыхание, но был ли её интерес сугубо научного свойства, бог весть.
Радостное возбуждение, первоначально царившее на холме, давно уже сменилось тревогой и растерянностью. Никогда ещё свита не видела, чтобы их кумир в разгар битвы был так угрюм и неподвижен.