В зале было полно народу. В центре стояли скамьи для участников хора. В углу пили чай старики, на полу возились детишки, несколько чернобородых мужчин, собравшись в кучку, что-то сосредоточенно обсуждали.
Кажется, император на что-то сетовал. Возможно, даже бранился на медика. Тот нахмурясь слушал, но при этом не бездействовал. Пощупал пульс своего августейшего подопечного, приподнял ему веко.
Оставалось передать депешу по назначению. Дело представлялось не столь трудным. Едва кареты и повозки встали лагерем, за цепью охранения – на краю поля, у опушки леса, над берегом речки – замаячили верховые казаки, будто оводы, витающие над громоздкой тушей Великой армии. Они и жалили, как оводы: то пальнут издали, то налетят с гиканьем и свистом на пикет послабее. Перестрелка между казаками и дозорными не стихала в протяжение всего дня. Самсону только и надо было – выбраться за линию дозоров, не угодив под пулю с той или этой стороны. Сначала он думал прибегнуть к помощи берсеркита, но нашёл способ попроще.
Обоз императорской квартиры находился чуть не в самом хвосте многоцветной змеи, сверкавшей своею медной чешуёю от Драгомиловской заставы до самых Филей.
— …Внешним видом реактор напоминает котелок или кастрюлю. Сверху — воздухозаборная трубка. Такое ощущение, что для питания аппарату достаточно свежего лесного воздуха, то есть это почти перпетуум-мобиле. Однако любые примеси, особенно спиртосодержащие, выводят систему из строя. Поэтому на территорию поселка не допускаются автомобили и запрещены любые двигатели на жидком топливе. Мне пришла в голову идея вывезти «эликсир» на повозке, запряженной лошадьми. Понимаете, вечером в поле мы познакомились с одним человеком. Он служит конюхом на колхозной конюшне… Нужно вывезти реактор до утра, а то будет поздно.
Низко нагнувшись, биохимик пробежал к ограде. Упал, распластался вдоль цоколя и стал почти невидим.