Она, видно, придумала это заранее, ибо тут же достала из седельной сумки серебряную шкатулочку и узкий кирпич. Сняла у мужа с пальца кольцо, своё извлекла из пыли, бережно вытерла. Уложила оба перстня в ларчик, спрятала его в выемку, а сверху прикрыла кирпичом – он пришёлся в самый раз, будто всегда тут лежал. Глазомер у Киры был превосходный.
— Уверен, не уверен — какая разница. Сейчас лишние вопросы задаете вы. Давайте маршрут, время идет!
— Какой чистый образец допетровского зодчества! — сказала она. — Какие строгие, изящные линии! Каноническое пятиглавие, шатровая колокольня! А как живописен лестничный всход!
Мысленно произнося слово «Москва», Самсон всегда видел пред собой нечто шумное, растрёпанное, бурлящее жизнью. И вдруг мёртвая недвижность, кладбищенское молчание, лишь ветер гонит над мостовой облачка пыли. Невообразимо!
— Долго провозились. Остается всего 14 минут. Живей, живей! Вы же кот, не черепаха!
В киоск Адресного бюро общества «Долой неграмотность» стояла терпеливая очередь.