Дрожащим пальцем доктор указывал в отверстие. От возбуждения он не мог выговорить ни слова. Но всё было понятно и так.
— Сьто люблей — сибко много, — строго пропищал он. — Моя плати писят, а бензина пловеляй.
Княжна выпустила руку старика, и она безжизненно упала на одеяло.
Напряжение чуть спало, и Норд почувствовал, что должен объясниться с коллегами. Ему было стыдно за нелепое предположение. Вот тебе и си-ди-эм!
— Полагаю, вы шутите, сэр. Во-первых, химическая формула гениальности — это утопия, такая же, как социализм. А во-вторых, пускай русские ученые занимаются, чем им угодно. Вряд ли копание в мозгах мертвых большевиков обогатит ингениологию.
Гальтон постарался как можно правильнее сформулировать фразу, с которой приступит к непростому объяснению. Он скажет мягко, но не допускающим возражений тоном: «Я хочу тебя кое о чем попросить. То, что между нами произошло в небе и потом в каюте, было чудесно. Но мы оба ответственные люди…». Дальше — в зависимости от ее реакции.