До расположения штаба армии они добрались через два часа. Штаб напоминал разворошенный муравейник. Клайда никто не встретил, и это означало, что положение даже хуже, чем он предполагал. Клайд выбрался из «хаммера», приказал сержанту никуда не отлучаться, а сам пошел искать генерала.
Филипп посмотрел на Ташку и чуть подался вперед, видимо, что-то заметил, Ташка беззаботно махнула ему рукой и села рядом.
Виктора Петровича пробила испарина, под таким углом он этот законопроект не рассматривал. Ему казалось, что Его Величество, как человек, получивший европейское воспитание, если и не станет горячим сторонником европеизации темной и отсталой (по его мнению) России, то как минимум правильно оценит его устремления в этом направлении. Между тем государь еще не закончил.
— А ты неплохо устроился. — Он обвел взглядом высокий потолок, в толще которого в этот момент величественно проплывал могучий скат, стены, в которых яркими бликами мелькали стайки веселых тропических рыбешек, и сумрачную бездну пола, где едва просматривались в полумраке хищные тела акул. — И какова толщина воды?
— Рад встретить земляка. Если нужна какая-нибудь помощь, скажите.
Филипп и за ним полицейский спустились на первый этаж, прошли через ярко освещенный холл и вышли на улицу. Филипп был настолько захвачен ощущением удачи, что на минуту забылся и почувствовал опасность, лишь когда широкие двери гостиницы с мягким шипением сомкнулись за его спиной. Слишком поздно, уже ничего нельзя было сделать. Затылок взорвался дикой болью…